– Не веришь? Ничего удивительного, Макс сам до конца еще в свое счастье поверить не может, – Виталик замолчал, посмотрел куда-то поверх Климовой головы, расплылся в восхищенной улыбке.

– Что? – Клим обернулся.

Она стояла в дверях и на фоне огромного Макса казалась хрупкой, как китайская статуэтка. На ней были простые черные джинсы и черный же свитерок. Наверное, она тоже кое-что слышала о «Тоске» и решила не мудрить с одеждой. Правильное решение: джинсы и свитер шли ей до умопомрачения, а в сочетании с алой помадой ансамбль выглядел просто убийственно.

– А ты не верил, что она опоздает только на самую малость. – Виталик многозначительно постучал по циферблату часов. – Всего-то на три минуты. Алиса! Мы здесь! – Он сорвался с места, бросился ей навстречу.

Клим остался сидеть, в конце концов, он не мальчик, чтобы, как Виталик, носиться по залу. И выражение лица он сделал максимально нейтральное. Не равнодушное, а именно нейтральное, как во время деловой встречи.

– Добрый вечер, Клим. – Улыбка Алисы тоже была нейтральной, уголки алого рта чуть-чуть приподнялись. Зато она назвала его по имени. Интересно, это можно расценивать как приглашение к перемирию?

– Здравствуй, Алиса. – Он встал, подождал, пока она присядет за столик.

– Не знала, что ты тоже здесь будешь. – В ее голосе промелькнуло раздражение.

– Ты не поставил госпожу Волкову в известность? – Клим с упреком посмотрел на Виталика.

Тот в ответ пожал плечами:

– Вообще-то, я считал это само собой разумеющимся.

– Что именно? – Алиса улыбнулась, забросила ногу за ногу.

– Наш друг имел в виду ужин в тесном дружеском кругу, – счел нужным объяснить Клим. – Он спас нас обоих. Вполне логично, что и пригласил сразу двоих.

– Да, это логично. – Виталик смущенно улыбнулся.

Алиса одарила его ласковым взглядом, на Клима она больше не смотрела. Невелика печаль…

Принесли заказ, на время за столиком воцарилась тишина. Виталик, увлекшись блюдом с романтическим названием «грезы графа Дракулы», позабыл об обязанностях хозяина, а Климу с госпожой Волковой разговаривать было не о чем. Кстати, Алиса гастрономические изыски шеф-повара «Тоски» проигнорировала, с задумчивым видом потягивала вино, изредка бросала на Клима настороженные взгляды. Может, он недостаточно тщательно побрился и ее раздражает его щетина? Да мало ли что может ее раздражать?! И вообще, зря Виталик все это затеял…

Оказалось, что не зря, оказалось, что Вильгельм Лойе – не только блестящий модельер, но еще и неплохой бизнесмен, редкое сочетание тонкого вкуса и коммерческой жилки.

– Славно здесь, правда? – Виталик начал издалека.

– Неплохо. – Клим кивнул.

Алиса ничего не сказала, но соизволила улыбнуться.

– Это одно из немногих мест в Москве, которых мне будет не хватать. – Виталик залпом осушил свой бокал.

– И куда ты собрался? – поинтересовался Клим.

– Домой, во Владивосток. – Мальчишка широко улыбнулся. – На малую родину.

– Почему? – подала голос Алиса.

В ответ тот пожал плечами, сказал с плохо завуалированной грустью:

– А мне здесь уже больше ничего не светит, коллекция-то сгорела.

– Но ты же говорил, что эскизы остались, – удивился Клим. – Я, конечно, не слишком разбираюсь в этом бизнесе, но мне кажется, если есть эскизы, то восстановить коллекцию – всего лишь вопрос времени.

– Не только времени, но и денег. – Виталик невесело усмехнулся. – А с деньгами у меня вышел полный облом. Спонсор после пожара в «Блиндаже» от меня открестился.

– Почему? – Впервые за весь вечер Алиса проявила искренний интерес к собеседнику.

– Потому что презентация моей самой первой коллекции в умах обывателей теперь стойко ассоциируется с трагедией в ночном клубе – а это очень плохая реклама.

– Но ты же не виноват!

Виталик обреченно махнул рукой:

– Знаете, это как в анекдоте: то ли он украл, то ли у него украли… В любом случае история получается некрасивая, и неважно, что я не виноват, важно, что это именно из-за меня в «Блиндаже» собралось столько народа. Если бы не собрались, не было бы трагедии. Сечете?

– И из-за этого твой спонсор решил прирезать курицу, несущую золотые яйца? – уточнил Клим.

– Спасибо за лестное сравнение. – Виталик чопорно поклонился. – Но я теперь всего-навсего курочка Ряба. Чтобы реанимировать бренд «Вильгельм Лойе», нужны немалые финансовые вливания, но в Москве нет ни одного дурака, который рискнул бы связаться с тем парнем, из-за которого сгорел «Блиндаж». У меня было столько друзей, вы представить себе не можете, как я был популярен! И что? Где они сейчас? – Виталик обвел зал тоскливым взглядом. – Я же не только вас сегодня пригласил, я ж еще человек двадцать позвал, и у всех нашлись неотложные дела.

За столом повисла неловкая пауза.

– А, ерунда все это! – Виталик беззаботно улыбнулся. Надо отдать ему должное – мальчишка умел держать удар. – Зато во Владивостоке я – звезда! Был, во всяком случае.

Клим достал сигареты, закурил, спросил:

– А скажи-ка мне, положа руку на сердце, друг Виталий, ведь ты же не просто так нам сейчас эту печальную историю рассказал? Ведь ты же в курсе, кто я такой.

– В курсе. – Мальчишка, вопреки ожиданиям, не смутился. – Читал про тебя статейку в «Хозяине жизни». Ты – крупный финансовый воротила.

– Спасибо за лестное сравнение, – ухмыльнулся Клим.

– Уж всяко лучше, чем курица. – Виталик ухмыльнулся в ответ.

– А ты знаешь, что крупные финансовые воротилы в ущерб себе ничего не делают?

– А ты знаешь, что Карл Лагерфельд назвал меня Рафаэлем российской моды?

– Что-то я не видел в «Блиндаже» ни одного мужика с веером.

– Я отправлял ему свои эскизы по Интернету.

– А документальное подтверждение слов господина Лагерфельда у тебя имеется? – Клим затянулся сигаретой, сквозь вуаль дыма посмотрел на Виталика.

– Я храню нашу с ним электронную переписку как зеницу ока. – В подтверждение искренности своих слов мэтр иглы и ножниц прижал руку к груди. – А еще у меня есть золотой наперсток.

– Поздравляю, ты очень эксцентричный модельер.

– Золотой наперсток – это престижная премия, – уточнила Алиса.

– Вот именно! – Виталик одарил ее полным обожания взглядом. – И он у меня есть!

– А что у тебя еще есть, кроме золотого наперстка и переписки с Лагерфельдом? – спросил Клим.

– Ему этого мало! – фыркнула Алиса.

– Я гениальный, очень работоспособный, и у меня море идей. – Виталик больше не улыбался, смотрел твердо.